В самом конце девятнадцатого века в Одессу «пришло кино». В городе один за другим стали появляться кинотеатры, или, как их тогда называли – иллюзионы. Сначала одесситам для просмотра предлагались фильмы зарубежного производства, преимущественно французские, но вскоре появились и свои умельцы, а иллюзионы стали одним из популярнейших городских развлечений.
Самый первый иллюзион появился в Одессе в 1896 году. Он размещался во временном павильоне в приморской части Александровского парка, где специальные представители братьев Люмьер показывали одесситам кинофильм.
***
Хотя официальным родоначальником мирового кинематографа является Франция, кино изобрели именно в Одессе.
Механик Новороссийского университета Иосиф Андреевич Тимченко сконструировал и смастерил доселе невиданный аппарат, после чего снял с его помощью две ленты: «Скачущий всадник» и «Копьеметатель» − это и было первое в мире «кино».
В изобретенном Тимченко кинетоскопе для съемки использовалась дисковая фотопластинка. Свое детище Иосиф Тимченко впервые продемонстрирован 9 января 1894 года на IX съезде русских естествоиспытателей и врачей. После просмотра «кино» делегаты съезда составили протокол, где выразили господину Тимченко восхищение и благодарность за его оригинальную работу, только и всего. К сожалению, тогда никому и в голову не пришло запатентовать свое изобретение.
А запатентовали кино почти через два года после показа «Скачущего всадника» и «Копьеметателя» братья-французы Огюст и Луи Люмьеры и вскоре получили мировую славу.
***
Иллюзионы стремительно входили в моду. Но поскольку фильмы были «немые», на рекламных афишах нередко кроме основной информации, где указывалось названия картины, исполнители главных ролей, число и время сеанса, печаталось также краткое содержание фильма. Ведь зачастую без интригующего изложения краткого содержания невозможно было быть уверенным в правильности понимания смысла и нюансов первых фильмов.
Несмотря на то, что кино было «немое», музыкальное сопровождение являлось обязательным атрибутом показа кинокартины. Живая музыка усиливала для зрителей острые моменты драм и комедий и представляла собой своего рода спецэффект. А вот каким будет музыкальное сопровождение фильма, зависело уже от материального состояния владельца иллюзиона. В шикарных и наиболее посещаемых иллюзионах аккомпанировали известные оркестры и хоры, а иллюзионы победнее нанимали для «озвучки» одиночных таперов.
Для привлечения публики, как сегодня, так и сто с лишним лет назад, широко использовалась реклама. За несколько дней, а то и недель, перед показом очередной кинокартины городские тумбы обклеивали бумажными афишами и нанимали специальных людей для бесплатной раздачи сложенных книжкой афиш на улицах вблизи заведения. Хотя эта самая раздача была «немножечко незаконной», владельцы иллюзионов все же находили способы договориться с представителями власти на местах.
Интересно, что первые репортажные кинокадры, снятые в Одессе, принадлежали одесскому фотографу и кинооператору Мирону Осиповичу Гроссману − владельцу частного киноателье под названием «Мирограф». На французском аппарате он снимал документальные фильмы. Один из таких фильмов довелось еще в детстве увидеть известному одесскому писателю Валентину Катаеву, описавшему это зрелище, потрясшее его детское воображение, в повести «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона»: «На деревянной подставке возвышался сложный проекционный аппарат: два медных колеса с намотанной на них перфорированной, легко воспламеняющейся целлулоидной лентой и еще более сложный осветительный прибор вроде спиртово-калильной лампы, распространяющей острый запах эфира; иногда этот прибор издавал пронзительный зудящий звук… Наконец в помещении погасили газовые рожки… Кто-то стал крутить ручку барабана, раздалось мерное металлическое стрекотание, и на освещенном экране появилось громадное фотографическое изображение хорошо знакомой нам всем Шестой станции большефонтанской железной дороги. Волшебство заключалось в том, что это фотографическое изображение было живое. Через полотно узкоколейки пробежала собака с хвостом, как бублик; по ту сторону полотна шевелилась листва акаций и среди листвы виднелись белые солдатские палатки: летний лагерь модлинского полка; несколько человек на перроне, повернувшись к нам лицом, с любопытством, размахивая руками, что-то рассматривали – вероятно, синематографический аппарат, которым их снимали; затем вдали показались клубы пара, вылетающего из головастой трубы паровичка – кукушки, замелькали открытые летние вагончики с парусиновыми занавесками; поезд остановился, и на перрон стали выпрыгивать офицеры в белых летних кителях; замелькали фуражки в белых чехлах и блестящие шевровые сапоги, некоторые со шпорами; прошли дамы в кружевных платьях, с кружевными зонтиками… Все это было не заграничное, не парижское, а свое, русское, хорошо знакомое одесское… Чудо продолжалось минуты три, четыре – и вдруг все кончилось. Зажегся газ…».
Конечно, в стационарных театрах-иллюзионах, где демонстрировались художественные фильмы в начале двадцатого века, сеансы длились намного дольше.
Через пятнадцать лет после появления в Одессе первого иллюзиона, их насчитывалось уже восемнадцать, а через двадцать лет – перевалило за сорок: «Шантеклер», «Олимп», «Аполло», «Зеркало жизни», «Бомонд», «Художественный»… Правда, половина иллюзионов располагалась не в центре города, а на Молдаванке и Слободке-Романовке.
Самым популярным и самым вместительным среди них был «Гигант», способный одновременно принять около шестисот зрителей. Находился он на Михайловской площади Александровского парка, а затем перекочевал на Прохоровскую площадь.
В 1930-е годы кино «заговорило», и в Одессе появились звуковые кинотеатры.
По материалу Евы Красновой и Анатолия Дроздовского
Татьяна Руднева
