Чуть более месяца назад одесситы и читатели ВОЛНОРЕЗА из других городов начали знакомиться с историей семьи Розенбергов. Сегодня мы предлагаем читателям продолжение этой истории. Итак, схемы в лицах…
Черные страницы биографии бывшего архитектора Одесской области Сергея Павловича Вишталенко
Часть 1. Предыстория еврейского погрома в лихие 90-е годы.
Спасибо читателям «Волнореза» за отклик на мой рассказ о семье Розенбергов (начало истории – от 28 октября 2017г.)! Вдохновившись отзывами, я решилась рассказать детали и описать схему «отжима» имущества семьи Розенбергов в 1993 году.
Действующие лица:
Руководитель операции по «захвату» дома – экс-архитектор Одесской области Сергей Павлович Вишталенко.
Соучасник: Лидия Николаевна Бондарева.
Жертвы: семья Розенбергов.
Так что же произошло 25 лет тому назад? Почему эта личная трагедия ассоциируется у меня с таким страшным понятием, как еврейский погром? Почему спустя столько лет эта тема для меня остается актуальной и почему я не нахожу ответа на постоянно мучающий меня вопрос: «Как такое могло произойти с моей семьей в мирное время, в самый прекрасный сезон в Одессе, в один из солнечных, теплых, августовских дней 1993года?».
Наша память – вещь уникальная. Она фиксирует и сохраняет любое яркое событие на долгое время, но самые болезненные и эмоциональные моменты, которые случаются в жизни любого человека, отпечатываются в ней на всю жизнь. Все эти годы передо мной всплывают картины рэкетирского, варварского захвата дачного участка, принадлежавшего нашей семье. Разве человечество может забыть и простить фашизм?.. Такому преступлению нет срока давности!
Я хочу использовать появившуюся у меня возможность выплеснуть все мои эмоции, которые не покидают меня вот уже столько лет.
Итак, Бондарева Л.Н., гражданская жена моего отца, не имела никакого отношения к наследству, оставшемуся после его смерти. Практически, она должна была собрать чемоданы и уехать к себе домой, в город Ташкент. Все ее потуги оказаться в числе наследников заканчивались крахом. К большому сожалению, я решила поиграть в благородство, проявив человечность к «бедной» женщине, у которой не было штампа в паспорте, забыв при этом прописную истину – «Добро наказуемо», и уговорила брата отдать ей 1/3 часть наследства. Это было непоправимой ошибкой, за которую я расплачиваюсь по сей день. Бондарева продолжала жить одна в большом отцовском доме, а мы с братом лишь в летнее время, не более двух месяцев в году, в двух других домах на этом участке – деревянном и каменном, также построенных отцом почти 30 лет тому назад.
Огромный участок в 14 соток позволял нам мирно сосуществовать. Гром прогремел 5 марта 1990 года. Именно в этот день судья Приморского суда Колесников Г.Я. одним заседанием суда передал право собственности на 1/3 часть домостроения по Клубничному переулку,13 Бондаревой Л.Н. Вот это был ШОК!!! Молодой специалист, сразу со студенческой скамьи, вступивший в должность судьи, в первом же порученном ему судебном процессе быстро распорядился чужим наследством, практически согнав с территории участка две семьи, т.е. лишил нас того, чем мы владели 40 лет. О, КАК!!! Этот великий специалист, сделавший головокружительную служебную карьеру, вовлек две семьи, мою и моего брата, в бесконечные суды и своим необдуманным решением захлопнул все двери последующих инстанций. Решение вошло в силу, и Бондарева стала хозяйкой всего поместья. Одним словом – ирония судьбы. Теперь уже мы перешли в статус «бедные родственники», которым новоиспеченная хозяйка милостиво разрешила пожить пару сезонов, но на каждом шагу не упускала случая показать, кто в доме хозяин. Мне приходилось подчиняться, молча глотая горькие слезы. В подтверждение моих слов приведу лишь один маленький эпизод, который врезался мне в память на всю жизнь. Весна – время тюльпанов, моих любимых цветов, которые росли вдоль дорожки у меня под окном. Приехав на дачу, я увидела растущую помидорную рассаду на том самом месте, где раньше красовались цветы. «Из тюльпанов салат не сделаешь!» – заявила Бондарева. Отвернувшись, я молча расплакалась.
Часть 2. Разгромная
К концу второго сезона Бондарева приказала моей семье освободить территорию. Годы были 90-е, лихие. В воздухе запахло долларами, все покупалось и продавалось, а если, ну уж очень нужно, то топталось ногами. Участок был большой, 14 соток, а пенсия у хозяйки маленькая, так что доллары от продажи нашего участка с двумя летними домиками обеспечили бы ей безбедную старость. Да вот напасть на ее голову свалилась – воспротивилась я выезду. Ведь еще урожай клубники и малины не был собран, кизил поспевал, тыква огромных размеров еще не созрела, а сбор орехов намечался лишь в конце сентября, да и яблоки были на подходе, вот только черешня, вишня, и слива благополучно отдыхали в виде варенья и компотов. Потеряв долю в доме, я решила попробовать отвоевать в суде право проживания на 6 сотках в летнее время. Приморский суд принял к рассмотрению мою жалобу, но меня предупредили, что время летнее и большинство судей в отпуске. Мне это было на руку, ведь дел на участке было невпроворот, как и в предыдущие 40 лет. Немного успокоившись, мы, т.е. я с дочкой и внучкой, которой на то время было 2,5 года остались проживать на даче. Но кто же мог предположить о дальнейших действиях Бондаревой? Kакими горькими ягодами она собралась нас потчевать?
Хозяйка медной горы, возмущенная нашей наглостью и посягательством на ее собственность, бросилась на поиски человека, способного справиться с нами без суда и следствия. Такому человеку надо было обладать большой властью, наглостью, огромными деньгами, и кучей знакомых среди чиновников высшего эшелона города. Наша Лидия Николаевна доступа к этому эшелону точно не имела. Она была лишь портнихой-пенсионеркой, справедливости ради, нужно сказать хорошей портнихой. Задача была не из легких – найти отморозка, способного на все ради собственной выгоды. Вот и пригодилась знатная соседка по даче, ее заказчица, Л.П.Макаренко, которая в то время являлась третьим секретарем Одесского обкома партии по идеологической работе. Эта блюстительница партийной идеологии всячески поддерживала Бондареву, ведь в те трудные времена, когда ещё не было такого обилия импортных товаров, и не был возможен шоппинг за границей, хорошая портниха была очень даже нужным человеком.
Вспоминаю, как осенью мы с семьей приехали собирать орехи, они только-только поспели и начали падать на землю. Вдруг на Лидином пороге появляется партийный идеолог госпожа Макаренко и прямо с порога, а расстояние до нас было приличное, стала криком выгонять нас – что, мол, мы тут никто и делать нам тут нечего, требуя освободить территорию. Я, взяв малышку на руки, стала огрызаться. Вот тут и Лида вышла, и они уже хором налетели на меня. Позднее именно Л.П.Макаренко свела нашу Бондареву с бывшим архитектором Одесской области С.П.Вишталенко. У Вишталенко были и деньги, и власть, и связи, отсутствовала только совесть. Наш архитектор жил в 3-комнатной квартире, в хрущёвке. А тут в перспективе обмен – он отдает свою хрущёвку взамен на продажу ему, вроде недорого, поговаривали около $100000, огромной усадьбы в центре Аркадии, напротив болгарского консульства. Господи, такая редкая удача случается один раз в жизни, и тут же мысленно нарисовал себе трехэтажный особняк, макет которого впоследствии находился в архитектурном отделе города, но есть маленькая проблемка – необходим снос двух домов, в которых в летнее время проживают люди, да и дело на их выселение находится в суде. Посмеялся наш архитектор над этой маленькой проблемкой – нет домов, нет проблемы, а какие-то там Розенберги не люди, а людишки. Разве евреи люди? Да и чиновников знакомых у него куча, начиная от председателя областного суда А.В.Луняченко, кончая всеми Рай- Гор- Облисполкомами. Вот тут он не врал и времени зря не тратил, а начал действовать буквально сразу.
В конце лета, числа 20-го августа, ближе к вечеру подбегает к нашему дому какой-то незнакомый человек с участковым «под мышкой». Этого участкового мы тоже увидели впервые. Представившись доверенным лицом Бондаревой, этот человек нервозным, наглым, срывающимся на крик голосом, потребовал немедленно освободить территорию в течение двух дней. Участковый стоял молча. Мои попытки что-либо объяснить пресекались на корню. Вид у этого человека был далек от имиджа архитектора-интеллигента. Через два дня из его уст полился отборный мат. Мой документ из суда не произвел на этого, как мне казалось, шоферюгу какого-то начальника никакого впечатления. Oн, как мне показалось, попросту, посоветовал использовать ее вместо туалетной бумаги. Но то, что этот человек окажется залетевшей к нам птицей такого высокого полета, а именно никем иным как главным архитектором Одесской области С.П.Вишталенко и в голову не приходило. Выплеснув наглым тоном мне в лицо, преподавателю с 27-летним стажем, необходимую ему информацию, он побежал по дорожке в сторону дома Бондаревой, а вернее – дома моего отца, который тот собственными руками перестроил из летней комнаты в дом зимнего типа со всеми удобствами. Вот только участковый продолжал скромно стоять, почему-то молча, кивая головой, пребываючи в шоковом состоянии, но взяв себя в руки. Он пытался успокоить нас, так как у нас на руках имелась бумага из суда. Ну как не поверить представителю власти? Ведь наша милиция нас бережет и охраняет.
Как же разворачивались события ровно через два дня? Собственно, я подошла к главной теме моего рассказа – еврейскому погрому. Дальнейшие события показали, до какого беспредела докатилась наша власть. Стояло обычное летнее утро, но для меня оно превратилось в один сплошной кошмар. Пунктуальным оказался человек искусства, архитектор. Слов на ветер он не бросал. Заметив двух амбалов, типа менял с привоза, в голубых спортивных костюмах на территории участка, я поняла, что утро перестало быть добрым, и нам, двум женщинам с малышкой, не справиться с прибывшими отморозками. Добежав до первого телефона, япозвонила в милицию, прося о помощи, а также мужу, который находился на работе. А в это время два отморозка, нанятые негодяем Вишталенко, выбрасывали на улицу все, что было под рукой, включая вещи, мебель, холодильник, из которого вываливались на дорогу продукты, супы, включая детское питание. Сквозь крики и слезы я услышала грохочущий шум мотора – на меня, стоявшую у ворот участка в ожидании милиции, медленно двигался бульдозер. Впереди машины бежал взлохмаченный человек, с которым я познакомилась два дня тому назад, выкрикивая команды водителю не останавливаться. Но парень, сидевший за рулем бульдозера не выключая мотора, не пошел на риск даже за приличную оплату и остановился в метре от меня. Вот тут полностью оголилось звериное нутро архитектора – в его глазах горел адский огонь. Этот бандит, иначе его не назовешь, Вишталеко выкрикивал водителю одну и ту же фразу: «Да, дави ты ее, меньше на одного Розенберга будет». Трудно описать мое состояние, но вот так я простояла два часа – в метре от постоянно работающей машины, вплоть до приезда милиции, которая пояснила столь долгое ожидание отсутствием бензина. На этот раз пазл у Вишталенко не сложился, не было официального разрешения на снос от исполкома. Пережив этот кошмар и прекрасно понимая, с кем имеем дело, мы вынуждены были бежать в город. На такой беспредел простой смертный никогда бы не отважился. Но то, что не удалось в первый раз, этот бандит повторил через неделю в наше отсутствие. А моя маленькая внучка от всего увиденного и услышанного стала заикаться буквально на второй день. К сожалению, частичное заикание осталось у нее по сей день.
Ровно через неделю, приехав на дачу, мы увидели картину маслом – смятый в лепешку забор, гора вещей, выброшенных на улицу, и полностью разваленные дома. Партийный идеолог Л.П.Макаренко присутствовала при разгроме – когда я вбежала на участок она промелькнула. Передать мое состояние невозможно, у меня началась страшная истерика. Угрюмый участковый разводил руками, а остальные чиновники, окружив Вишталенко, подобострастно заглядывали ему в «чистые» очи. Эта сцена у меня перед глазами.
Я помню, как первый раз за все годы, 1 сентября я не пошла на линейку в школу, а поехала на эти развалины собирать остатки вещей. Представьте, я копаюсь в этом мусоре и вдруг слышу за спиной голоса – поворачиваюсь и вижу Лиду и женщину с блокнотом в руках. Лида, размахивая руками, указывая на развалины двух домов, как бы подтверждала их снос, без которого невозможен был обмен c Вишталенко. Можно себе представить, какие чувства меня обуревали. Я стояла униженная и беспомощная на своем родном участке, готовая разрыдаться, но при постороннем человеке еле себя сдержала.
Оставшись ночевать на развалинах моего поместья, утром я стала рубить мой «Вишневый сад»… По щекам текли слезы, а с ладоней кровь. Это был конец дорогого для меня клочка земли и одновременно начало огромной вереницы судов и беготни по кабинетам разных чиновников.
Эпилог
На чужом несчастье своего счастья не построишь, и бумеранг еще никто не отменял. Не удалось архитектору построить свой замок. Так и жил он с вырытым котлованом в обнимку 20 лет. В результате продал он свою мечту почти за миллион долларов и жирует сейчас со своей женой Еленой Томас, преподавателем Одесского Университета, на деньги от продажи УКРАДЕННОГО НАСЛЕДСТВА. Вот к какому финалу-трагедии привело необдуманное решение Г.Я.Колесникова, человека, который вершит судьбами людей, сидя ныне в мягком кресле бывшего своего начальника, председателя областного суда, А.В.Луняченко.
Виновные должны быть наказаны!!!!!!!!
P.S. В заключение хочу сказать, что, безусловно, такое забыть невозможно, да и простить тоже. Но я далека от того, чтобы переносить свою обиду и боль, которая не оставляет меня ни на один день, на всех и вся в моем родном городе. Да, в надежде покончить со всем этим кошмаром, я вынуждена была бежать в другую страну, хотя и здесь рана не зажила. Организаторы этого преступления благополучно процветают, и, думаю, не мучаются угрызениями совести. Возможно для них это лишь один из многих подобных эпизодов.
Но когда мне становится особенно тяжело, я открываю альбом с записями моих дорогих учеников, выпускников одесской СШ № 35, где я преподавала в течение более двадцати лет, и грею свою душу теплом их сердец.
Стелла Кроусбург
