Подорванный фугасом танк украинской армии. Село Грабское под Иловайский, 17 августа 2014
19 августа прошло пять лет со времени боя под Иловайском. По официальным данным украинской власти, во время боев за город и попытки выхода из окружения погибли 366 украинских военнослужащих, 429 — были ранены, 300 — попали в плен. О потерях со стороны боевиков нет точных данных. По информации тогдашнего руководителя гражданско-военного сотрудничества Вооруженных сил Украины Алексея Ноздрачева, более 200 человек погибли, около 300 были ранены. Официальный Кремль свое участие в Иловайских боях и присутствие на востоке Украины отрицает.
Через пять лет группа британских исследователей опубликовала доказательства участия российской армии в битве под Иловайском, среди которых — множество спутниковых фотографий российских военных конвоев на территории Украины и кадры танков T-72Б3, новой модели, которая в то время была только в России.
Алексей Кириченко, боец 57-й бригады ВСУ, в 2014 году тоже участвовал в боях под Иловайском. После поражения он пешком выходил из окружения в Волновахе, но попал в плен на блокпосту неподалеку от Старобешево. В плену боевиков он провел 3,5 года.
В эфире программы «Вечер» Алексей Кириченко рассказал, какую технику видел тогда, видел танки Т-72Б3 и российских военных.
— Мы с вами виделись, когда вас схватили, на следующий день после того, как вы попали в плен, вы пробыли там очень долго. Но в тот раз в Старобешево, кажется, это было, вы говорили, что вы видели много российской техники и военных. Вы можете сейчас рассказать, что вы видели?
— Да, могу. Я попал в плен 1 сентября. Накануне, два дня до этого, наша группа, которая выходила из Саур-Могилы, обнаружила сломанную российскую технику.
Почему российскую, я сделал такой вывод? Потому что я непосредственно в нее залез: это был БТР, на жесткой сцепке его тянула инженерная машина. Когда я залез в БТР, я увидел, во-первых, номер части. По памяти номер части не скажу, извините, много времени прошло. Но я точно помню, что это был пятизначный номер, а это все-таки характерно для войск Российской Федерации. Но сепаратисты мне возражали, когда я с ними об этом говорил: «У вас тоже пятизначные номера части почему-то».
Но там была фанерная табличка, на которой график обслуживания этой техники, оно проводилось с интервалом в один месяц. И там было около 8-10 записей, они были свежие. Я посмотрел, что эту технику недавно обслуживали. То есть это была российская техника, и там были указаны фамилии людей из экипажа.
— Что было с экипажем, уже непонятно? Это был подбитый БТР?
— Нет, он был поломан. И, кстати, на выходе наша группа прошла буквально метров 300 и попала в плен. Я тогда сумел убежать, а вот ребята, которые попали в плен, мне потом рассказывали, что те, кто их брал в плен, были из спецназа, из Оренбурга ребята.
— Они это выяснили в общении-то?
Моим ребятам очень повезло, что эта часть Российской Федерации, зашла на территорию Украины, не принимала участия в серьезных боях, у них не было потерь. И поэтому отношение к ребятам военнопленным было относительно гуманным
— Да, в общении. Моим ребятам очень повезло, что эта часть Российской Федерации, зашла на территорию Украины, не принимала участия в серьезных боях, у них не было потерь. И поэтому отношение к ребятам военнопленным было относительно гуманным.
— Скажите, пожалуйста, вы видели танки Т-72Б3? Или, возможно, вы их потом когда-нибудь видели?
— Лично — нет. По нам вели огонь на Саур-Могиле. Мы так подозреваем, это были или танки, или «Ноны», что такое очень серьезное, потому что огромный комплекс Саур-Могилы, который там стоял, высотой около 30 метров, упал на нас.
Еще по нам стреляли с территории Российской Федерации, так как Саур-Могила стоит на стыке двух украинских областей — Донецкой и Луганской — Российской Федерации. И мы видели, что по нам стреляют оттуда «Грады».
— С территории Российской Федерации?
— Это было видно, да.
— Теперь вопрос о плене. Вы встречали там людей, которых можно было бы однозначно определить по принадлежности к российской армии?
— Да, встречал. Они неохотно признавали это, они не говорили мне свой номер части или какую-то информацию, по которой можно было бы их идентифицировать.
— Депутат Госдумы предположил, что нет доказательств, пока нет подбитой техники. С той обстановки, которая была в Иловайске, можно было бы вытянуть хотя бы один танк Т-72Б3 либо это технически невозможно сделать? Если нет, то объясните почему, как участник этих событий.
— Наша группа прошла около 40 километров за семь дней. Ночью. Мы ели кукурузу сырую, мы выходили из окружения. А вытянуть подбитую технику не было ни малейшей возможности.
